У России есть опыт удачного выхода из кризиса

1. Кризис уже тут.

Рост кризисных явлений в мировой экономике уже не отрицает ни один эксперт. Мнения расходятся только в оценке влияния пандемии COVID-19 на темпы и глубину кризиса. Также эксперты не найдут общих точек, которые бы согласовали их мнения о предполагаемой длительности кризиса.

И все ждут ближе к осени официальных новостей из некоторых стран о состоявшихся технических дефолтах. Пока первые в «очереди на дефолт» все те же Италия, Греция в Европе; Пакистан, Шри-Ланка в Азии; ЮАР и Гамбия в Африке; Бразилия, Венесуэла и Аргентина в Южной Америке.

Не оставил кризис в стороне и экономику России, встроенную, как периферия, в глобальную капиталистическую систему с 1991 года. Падение курса «родного деревянного» рубля никого не удивило. Но обвал цен на нефть уже не оставил надежд на возвращение к привычной стоимости бивалютной корзины ЦБ РФ. Борьба с коронавирусом методом карантинно-обсервационных мероприятий только утяжеляет и ускоряет кризисные явления во многих отраслях.

В информационном пространстве все громче звучат опасения по поводу перспектив российской экономики, все чаще упоминается дефолт РФ в конце девяностых годов. Некоторые комментаторы видят прямые аналогии в проявлениях кризиса 1998 года и кризиса года 2020. Впрочем, те же комментаторы признают, что внутреннего запаса прочности у нынешней российской экономики значительно больше, чем тогда.

Надо признать, что не последним фактором прочности нынешней экономики РФ стала победа над кризисом 1998 года.

Единственный, на сегодня, опыт удачного выхода из кризиса у постсоветской России есть только один — это выход из дефолтного состояния экономики РФ в период с 1998 по 2003 годы.

Вкратце – что стало причиной дефолта РФ в 1998 году, когда 17 августа правительство объявило о техническом дефолте.

2. Пирамида ГКО.

На постсоветском пространстве в 90-е годы стремительно рушился экономический уклад второй по величине экономики мира. Разрывались существующие экономические связи между бывшими республиками. Одновременно исчезали целые хозяйственно экономические комплексы с производителями, сырьевыми базами и рынками сбыта.

Фабрики и заводы, комбинаты и отраслевые объединения были в то время лишены главного «поставщика» прибавочной стоимости – обрабатывающих производств.

Прекратился экономический рост и в России. К 1998 году ВВП сократился на треть.

Разорившиеся предприятия перестали выплачивать налоги. Так как органы государственной власти ослабли, то налоговые выплаты сократили даже те предприятия, которые оставались на плаву.

Бюджетный дефицит неуклонно рос все девяностые годы, подгоняя инфляцию. А инфляция, в свою очередь, приводила к несостоятельности бюджетные обязательства государства перед населением и компаниями. Заколдованный «бюджетно инфляционный» круг можно было разорвать только займами.

По этой причине правительство РФ все 90-е годы занимало деньги и на внешнем рынке и на внутреннем. Если с внешними кредиторами все было ясно – МВФ регулярно наведывался в Россию, то внутренний источник займов был разработан только с 1993 года, когда Минфин РФ выпустил Государственные Краткосрочные Облигации (ГКО).

Интерес для покупателей ГКО был в разнице цены продажи и номинальной стоимости этой ценной бумаги. По номиналу ГКО выкупались государством за реальные деньги. А вот продажа ГКО могла заинтересовать рынок только при цене ниже номинальной в соответствии с правилом спроса. Чем меньше было заявок, тем дешевле ГКО обходились своим держателям.

Из-за плохо прогнозируемой инфляции ГКО выпускались на незначительные сроки – в несколько месяцев. В то же время, на фоне других ценных бумаг облигации смотрелись выигрышно только при высоких процентах доходности. Стандартная величина доходов была около 40%, а в период президентских выборов в 1996 году доходила до 150% годовых.

Схема облигационных займов является обычной для многих государств. Население, промышленные и торговые предприятия, а также банки были заинтересованы в гарантированных высоких процентах дохода, а государство получало «живые» деньги на свои нужды: поддержку социальной сферы, промышленности и агрокомплекса страны, а также на выплаты по ГКО.

Вот только при нестабильности поступлений в казну иных средств, помимо займов ГКО, вся схема начинала напоминать простую финансовую пирамиду. Со временем доходы от продажи ГКО становились недостаточными для погашения долгов перед держателями.

Для привлечения новых покупателей доходность ГКО повышалась, рубль «насильно» удерживался в «валютном коридоре» Центробанком РФ.

И покупатель, что называется, пошел. В 1996 году в облигации ГКО стали вкладываться не только крупные банки, но и промышленные предприятия, страховщики, пенсионные фонды. Покупали облигации даже подразделения РАН различных уровней и религиозные организации всех конфессий. Не осталось в стороне и население.

Результат роста рынка ГКО оказался неожиданным. Большая часть средств, полученных от продажи ГКО, шла на погашение обязательств по ним же. А в экономике деньги не появлялись по причине того, что ни банки, ни предприятия не вкладывались в производственный сектор. Все просто активно скупали валюту на растущем курсе, обменивали ее через рубли на все те же ГКО, а после продажи бумаг вновь покупали доллары.

Более того, деньги из экономики изымались на рынок облигаций в ущерб многим факторам развития предприятий: не выплачивалась зарплата сотрудникам, росла проблема взаимных неплатежей между участниками рынка.

3. Дефолт 1998 года.

И вот на фоне кризиса в Юго-Восточной Азии (1997-1998 гг.) случилось двукратное обрушение цены на нефть. А нефть для РФ была и остается основным источником валюты в стране. Из-за ослабевшего притока валюты ЦБ РФ уже не смог удерживать доллар в нужном коридоре.

Более того, на фоне этих кризисных явлений стало ясно, что государство должно держателям ГКО сумму, вдвое превышавшую поступления от их продажи. Кредит МВФ пошел на выплату обязательств по ГКО крупному бизнесу и иностранным держателям.

А для остальных участников рынка ГКО был объявлен технический дефолт по государственным обязательствам. Сумма долга составила больше 70 млрд. долларов. Все это случилось на фоне ослабления курса рубля после того, как ЦБ заявил, что «валютного коридора» больше не будет.

В этой непростой ситуации финансовые и промышленные элиты России столкнулись с ситуацией, когда предстояло выбрать сценарий выхода из кризиса.

Черномырдин В.С., отправленный с правительством в отставку еще в марте 1998 года, вновь становится исполняющим обязанности премьер-министра РФ в августе, сменив Кириенко С.В. на этом посту. Вместе с вице-премьером Федоровым Б.Г. Черномырдин пытается предложить свой план выхода экономики России из галопирующей инфляции. Основа плана Черномырдина – опыт «аргентинского чуда». Для презентации и реализации плана Федоров привозит из Аргентины Доминго Ковальо, известного аргентинского экономиста и государственного деятеля.

Впрочем, была у Ковальо и другая известность. Его называли «создателем кладбища заводов» в Аргентине. Причина – его «антиинфляционная» политика привела к разрушению промышленности этой южно-американской страны в период с 1991 года по 1996. Гиперинфляция была остановлена за счет роста огромного государственного долга и снижения внутреннего спроса.

Черномырдин и Федоров, на основе рекомендаций Ковальо, предлагали сделать ставку рефинансирования значительно выше существующей уже осенью 1998 года. Они полагали, что с высокой ставкой число кредитов сократится, а спрос на валюту упадет. Тем самым, по мнению Федорова, инфляция будет ослаблена.

Но в то время в экономике уже ощущался резкий дефицит ликвидности. И сокращение кредитования точно добило бы промышленные предприятия.

Впрочем, Госдума не поддержала кандидатуру Черномырдина на должность премьер министра. Главой правительства стал Примаков Е.М., а председателем Банка России стал Геращенко В.В.

4. Уверенные шаги к победе над кризисом.

Именно тандем Примаков-Геращенко принял целый комплекс мер по выведению экономики России из кризисного состояния.

Первое, что было сделано – понижены процентные ставки, несмотря на большую инфляцию. Этот шаг был необходим, чтобы начать кредитовать промышленность. Следующим шагом было введение мер по фиксированию валютных позиций банков. Согласно этому правилу банки могли увеличивать свои валютные позиции только в течение одного дня. Любые объемы валютных операций можно было проводить в течение нескольких рабочих часов, но к концу торгов нужно было вернуться к тому запасу валюты, с которого банк начинал. При такой схеме объем спекулятивных валютных операций сократился.

В то же время Примаков наложил ограничения на рост тарифов. Тогда было обычной практикой увеличение тарифов согласно курсу рубля к доллару. Т.е. при росте курса доллара «автоматически» росли тарифы, например, на перевозки РЖД. То же касалось и энергетики. Тарифы, естественно, закладывались в цену на всю продукцию, произведенную в РФ. Так инфляция получала дополнительный толчок к росту.

Правительство Примакова специальными постановлениями заморозило тарифы естественных монополий на определенный период. Также были приняты антимонопольные меры по жесткому ограничению практики «индексации» цен к курсу доллара для остальных компаний-монополистов.

Это были главные меры, направленные на рост экономики. И в 1999-2002 годах рост ВВП РФ достигал 12-15% в год. Это на фоне низких нефтяных цен. Также в результате деятельности Геращенко в десять раз выросла монетизация экономики страны – с 1% до 40%. И до сих пор это значение сохраняется.

5. Отсутствие побед в последующие кризисы.

Опыт тех лет был единственным положительным опытом вывода экономики страны из кризисного состояния. Кризис 2008-2009 годов был провальным для РФ по большинству экономических показаний на фоне остальных стран G20.

Но в 2009 и в 2015 годах экономика России не обвалилась так, как двадцать два года назад. Запас прочности был создан по итогам успешной реализации принятых верных решений в сфере финансов и регуляторных норм. Это позволило устоять отраслям локомотивам экономики.

Вот только сохранится ли этот задел на 2020 год?

Да, бюджет РФ в 2020 году является профицитным (опустим, по каким причинам), золотовалютные резервы значительны, государственные облигации отличаются от ГКО, рубль к доллару ЦБ завышать точно не собирается.

Но, при этом, наложены санкции, курс валюты медленно и верно приближается к той отметке, когда импорт высокотехнологичных товаров будет невыгодным из-за снижающего спроса, а нефть подешевела всерьез и надолго… Кроме того, пандемия COVID-19 жестко бьет по всем секторам экономики.

2020 год показывает, что главные задачи российской экономики не решены даже спустя два десятка лет. Как прежде, нет наполнения российского бюджета за счет продукта высокого передела, нет роста внутреннего спроса и ограничены инвестиции в промышленный сектор.

Словом, уверенность в том, что российский кризис 1998 года не повторится, может быть только с расчетом на краткосрочную перспективу.